Матрешки, музей матрешки

Матрешки, музей матрешки: как матрешка село кормит
(из журнала Сельская новь № 9, сентябрь 2004 г.)

Мастерские здесь почти в каждом дворе, и на улицах редко встретишь праздного человека. Только слышно над селом монотонное гудение: будто гигантский рой пчел тревожно витает в небесах. Это полховские столярки рождают мириады матрешек, а вкупе с ними — яйца, грибы, солонки, ступы, копилки и прочие липовые чудеса.

Если и есть на улицах мужики, то они увлечены единственным открытым для посторонних глаз занятием: обдирают липовые бревна. Липа для Полх-Майдана — дерево судьбоносное. Она везде: свалена в ободранном и «одетом» виде вдоль улиц, стоит «зенитными батареями» во дворах, распиленными «стульчиками» грудится у столярок. Только раз в неделю, по вторникам, улицы оживляются: майданцы вытаскивают баулы, грузятся в автобусы и отправляются сбывать произведенное.

Всего в селе 700 дворов, и столярок нет только у старух и одиноких женщин. Но и те, которые без мужей, покупают «белье» у знакомых, красят и тоже везут в Москву продавать. А с чего все начиналось?

Однажды (было это после войны 1812 года) местный крестьянин Никита Авдюков привез в Полх-Майдан токарный станок. Вещь редкая, чудная (в движение станок приводился при помощи громадного колеса, которое должен был непрерывно вращать подручный), но и благородная: свежи были предания о том, что сам император Петр Великий искусно точил многие вещи.

Очень скоро токарные станки и мастерские расплодились по всему Полховскому Майдану. Местные умельцы делали из липы всевозможную посуду — от солонок до тарелок. Промысел с самого начала и навсегда оформился как «полный цикл семейного производства». То есть члены одной семьи вместе заготавливали древесину, точили посуду и возили ее продавать по всему миру. Вы не ослышались: именно по всему миру. Даже тогда, когда работали при лучине, а возили товар в телегах и санях.

Иван Грачев, полховский мастер, помнит прошлые времена. Нет, он вовсе не старый человек; дело в том, что электричество здесь провели лишь в начале 60-х годов прошлого века, асфальт к селу подошел лет десять назад (а улицы в Полх-Майдане до сих пор представляют собой сплошное месиво из песка и глины). Это отражение войны, которую долгие столетия сменяющие друг друга власти ведут с майданцами, но об этом позже. Иван сам успел поработать на станке, который изобрел еще Леонардо да Винчи, поездить на телегах, а уж «прелести» купеческих путешествий они с женой Татьяной познали очень даже хорошо. С удовольствием Иван рассказывает про Татьяниного прадеда:
- Его звали Федор. Он бывал и в Турции, и в Германии, и в Швеции, с женой своей даже два раза посетил Святую землю. А ведь был простой мужик! И так почти все наши майданцы: до Норвегии, Испании, даже до Америки их доносило.
 
Матрешки в Полх-Майдан пришли в начале прошлого века. Мастера ездили по миру и подсмотрели, как в городе Сергиевом Посаде тамошние умельцы осваивают привезенную из Японии одним из купцов буддийскую куклу Даруму, изображающую великого проповедника Бодхидхарму во множестве обличий. Когда русскую «Даруму» назвали «матрешкой», вряд ли задумывались, что название это связано с индуистской богиней-матери Матри (хотя ничего случайного в этом мире не бывает). Разборные «барышни» прижились на здешней скудной земле и со временем стали главным товаром, вывозимым из села.

Мужчины в Полх-Майдане точат, женщины красят. Татьяна Грачева никогда в жизни не работала официально, с трудовой книжкой, хотя красить матрешек-таратушек посадили ее с десяти лет. После прихода капитализма оформила частное предпринимательство. Вообще, Полх-Майдан из всех русских сел, в которых процветает хоть какой-то промысел, выделяется: здесь все работают легально, причем мастера платили налоги даже при советской власти. Но тогда, для того чтобы получить разрешение на кустарничество, нужно было отработать положенные трудодни в колхозе. Еще в относительно недавние времена майданцев с товаром вообще не выпускали из села — устраивали засады (я не шучу!). Умельцы находили выход: со своими громадными корзинами, набитыми игрушками, выбирались из села по ночам.

- Эти корзины погубили одного из моих дедов, Василия Васильевича, — рассказывает Иван. — Весят они по 100-120 килограммов, а с собой обычно везли по десять корзин. Он надорвался под Москвой, когда их выгружал из вагона, и умер. А другого моего деда, Василия Севастьяновича, до войны посадили на десять лет за спекуляцию (а на самом деле за то, что игрушки точил). Оттуда он не вернулся… И Таниного деда Василия Ефремовича тоже раскулачили за то, что не пил, не курил, только точил день и ночь. А сколько мы с Таней всякого такого пережили… И тунеядцами нас называли, и спекулянтами, и к суду грозились привлечь. Мы ведь столько городов с корзинами объехали, и на Украине, и на Кубани бывали, ездили, даже когда Таня беременная была!..

Ныне липы в округе не осталось, майданцы ее покупают в Мордовии. Неободранная липа стоит 800 рублей за куб, ободранная — 1500. Станки, слава Господу, электрические, вручную их крутить не надо, но в общем-то, технология не меняется два столетия. Матрешек в таких громадных количествах стали точить лет пятнадцать назад, когда в мире появилась мода на русское, а в стране повеяло свободой. Горбачевские времена — «золотой век» Полх-Майдана: за два года здесь построили множество каменных домов (именно «на матрешках»), но все быстро кончилось. Сейчас мастер в лучшем случае купит «жигули», а уж о новостройке задумываться нет смысла.

Тем не менее, можно сказать, майданцы смогли вписаться в рынок, да им это было и не сложно: дух свободы и предпринимательства у них в крови.
- У нас давным-давно рыночная экономика, — говорил Грачев. — А еще майданцы — дипломаты, ведь приходится встречаться с разными людьми: и с хулиганьем, и с пьяными, и с бандюгами… Сколь веков торгуем! Ко всему притерлись…

Мастера (а к станку здесь встают с 12 лет) могут точить даже вслепую — настолько приучаются чувствовать материал и инструмент. Труд этот не из легких. От пыли, лаковых паров и стояния на ногах «подарок» мастеру — букет хворей, самые массовые из которых — тромбофлебит и сердечно-сосудистые заболевания. Здесь редко доживают до преклонного возраста.

Нынче в Полх-Майдане точат и красят и «пятнашки», и «двадцатки», и «пятидесятки» (по количеству «посадочных мест»). Двое мастеров освоили даже 75-местных матрешек! Делаются также пасхальные яйца, солонки, разные точеные зверушки, балясины. Но общий объем всего этого значительно уступает матрешкам. Последний писк моды, который неплохо идет на рынке, — деревянные люстры и гардины.
 
Если говорить о ценах на товар, то они — страшная тайна. Ни один мастер не признается даже близкому родственнику, почем он продал. Но, в общем-то, после неглубокого проникновения в «цеховые тайны» выясняется, что средняя цена, например, на матрешку-"десятку" — 140 рублей. Если матрешка нераскрашенная, цена падает в два раза. Короче говоря, чтобы заработать на достойную жизнь, в день надо вытачивать и красить штуки четыре таких «десяток».

- Всякий раз мы подстраиваемся под рынок, под то, что он просит, — рассказывает Иван Грачев. — Да и конкуренция в последнее время развилась. Есть такая деревня Варнаево, там издавна из лубка, который мы обдираем, делали мочалки (промысел у них такой был), так теперь тоже взялись матрешку делать. Точит уже весь район, даже одно село в Мордовии промысел наш освоило. А чем еще заниматься, если сельское хозяйство развалено, завод в райцентре стоит? Нас, майданцев, всегда «в скобках» оставляли. Захотели создать фабрику полх-майданской росписи — построили ее в райцентре. Теперь на этой фабрике никакой росписи уже нет, одна только пилорама работает. И кричат: «Вот, пропала майданская роспись!..» А роспись не пропала. Она даже обогатилась. Матрешку теперь как первую модницу снаряжают. Мы ездим на вернисаж в Москву, так как, у каждого своя клиентура. И во главу угла ставится качество — ведь каждый мастер отвечает за свое творение. И кстати, с одними матрешками ехать — пустое дело; надо их разбавить как можно большим ассортиментом: и свистками, и пистолетами, и яйцами, а для того, чтобы все это выточить да раскрасить, надо фантазию применить…

Кстати, «каста» купцов (тех, кто только перепродает) в Майдане так и не сложилась. Возможно, в том, что маленькие семейные «цеха» справляются со всей работой, начиная с обдирания липы и заканчивая прилавком на Измайловском Вернисаже в Москве, и кроется успех такой активной жизни полх-майдановского промысла. Мастер Грачев так объясняет преимущество семейного дела:
- Моя Таня для меня и ОТК, и партком, и профком… в общем, все. Строже ее нет для меня начальника. Сейчас даже пьют у нас в селе не особо: работы слишком много. Кормит матрешка-то…

Недавно в райцентре открыли Музей матрешки. Расположился он в типовом здании детского сада и не может похвастаться «колоритом», тем не менее, власти надеются, что туристы и, соответственно, деньги туда потянутся. Полховский Майдан вновь обойден, и вот почему. Музей матрешки уже давно есть в местной школе, но беда в том, что она не ремонтировалась капитально со дня постройки, к тому же примитивный туалет распространяет «ароматы» по всему зданию. И газопровод в Полх-Майдан не проводят: считают, что местные «спекулянты» сами способны профинансировать работы. Политика властей не меняется…

Автор: Геннадий Михеев, Нижегородская область