Брак через "Службу знакомств"

Не ожидал…

Два года тому назад я познакомился через службу знакомств с женщиной, которая стала моей женой. Лида мне понравилась уже по письмам, а еще больше - при личной встрече.

Я приехал к ней и увидел хрупкую голубоглазую девушку (хотя ей было уже 33 года) с милым, добрым и усталым лицом. И сразу подумал, что должен буду «убрать» эту усталость. Лидины дети - девятилетний Валерка и четырехлетняя Катюша - мне тоже очень понравились. Я сразу с ними подружился. И когда через две недели уезжал, чтобы уладить свои дела, оформить расчет, продать дом, а потом вернуться сюда насовсем, оба они уже называли меня папой. Я видел: им нравилось само это слово «папа». Ведь прежде им некого было так называть. С Валеркиным отцом Лида разошлась, когда сыну не было и двух лет, а Катин отец даже не знает, что у него дочка здесь растет...

Вот такая у меня появилась семья, и я был, можно сказать, счастлив. Теперь надо было побыстрее закончить все дела в своем селе.

Дом, а вернее, старый домишко, в котором я жил один после смерти мамы, мне удалось продать за несколько дней, потому что в нашем селе живут беженцы с Северного Казахстана, которым очень нужно недорогое жилье. В общем, меньше месяца мне понадобилось, чтобы управиться с делами.

И я снова вернулся к своим дорогим в Оренбургскую область, окунулся в новую, семейную жизнь. Все у нас с Лидой было хорошо. Одно печалило: не было возможности устроиться на работу. Но на первое время у нас были деньги, которые я привез. И мы сразу купили корову. До этого молоко детям приносила мать Ли¬ды, которая жила неподалеку. Только с каждым ее приходом портилось мое настроение. Она сразу начинала командовать, во все вмешивалась, учила дочку уму-разуму, как безмозглую девчонку. Я Лиде говорил, что зря она позволяет матери помыкать ею. Ведь дети это видят, вырастут - не будут с матерью считаться. Вроде бы Лида соглашалась со мной, но, видно, уже привыкла матери во всем подчиняться. А еще меня раздражало, что теща каждый раз спрашивала так ехидно: «Ну что, нашел работу?» Ведь знала, что если бы нашел, она бы первая услышала об этом от Лиды. Просто вредная была баба, любила, как говорится, сыпать соль на раны.

А работу я все же месяцев через пять нашел! Хотя и до этого ни дня без дела не сидел. Сарай укрепил, крышу залатал, ограду подправил, высадил три яблони, кусты смородины, малины, крыжовника - детям-то это все на пользу пойдет. Они ко мне привязались, все возле меня крутились. Очень радовались обновам, которые я им купил, когда деньги были. Ну и Лида, конечно, всему этому радовалась. А тут и с работой, как я уже сказал, повезло. Здешний фермер строил но¬вый дом, аж трехэтажный. Рабочих нанял. Я тоже пытался, да места не было. Но вдруг сосед мне говорит, что за пьянку хозяин двух мужиков уволил. «Пойди, - сказал, - может, он тебя и возьмет». Ну я и пошел и договорился!

Домой возвращался, как на крыльях летел. Детям по шоколадке купил, нам с Лидой два пива взял - удачу отметить. Подошел к дому, поднялся на крыльцо. Дверь была чуть приоткрыта. Сам не знаю почему, но я остановился перед дверью. В доме шум, теща разоряется, на Лиду кричит: «Хватит тебе этого дармоеда кормить! На что он тебе, нищий! Ты еще молодая, получше кого найдешь. Не работает, привык, видно, нахлебничать, гони ты его!» Я прямо остолбенел. А что я корову привел - это что, пустячок? И вообще, будто не знает, что я все время работу искал. Это ж надо так, в день моей большой радости...

Ну, думаю, сейчас моя Лида матери ответит, выдаст ей за всю напраслину, которую та на меня возводит, пошлет ее подальше, чтобы не вмешивалась в нашу жизнь... Но молчит моя Лида. Значит, согласна с матерью? А ведь я ей всю жизнь мою открыл без утайки. Она знает, что я никогда не был нахлебником, с малых лет матери помогал, без отца рос, всегда чест¬но вкалывал. Да и сейчас - разве я даром хлеб ел? Она-то знает про все покупки, подарки...

До чего обидно мне стало! А пуще всего потрясло предательство жены. Ее молчание - это предательство! Не могу я этого переносить... Чтобы успокоиться, обошел несколько раз вокруг дома, чуток остыл. Захожу. Теща как почувствовала что-то. Только на меня взглянула, сразу засобиралась. Никто ее не удерживал. Лида на стол обед поставила, я молча по¬ел. Она спрашивает: «Что с работой?» «Завтра, - говорю, - выяснится». Немного с детьми поиграл, уложил их и сам пошел спать. Сказал, голова болит.

А с рассветом, когда Лида пошла корову доить, быстро вещи в сумку покидал, детишек спящих поцеловал - и к автобусу. Потом, на вокзале, открытку купил, чтобы Лиде послать. Написал: «Прощай и прости. Береги детей». Послал без обратного адреса, потому что сам не знал, где буду жить. Дома-то у меня уже не было...

Поехал к другу Генке, с которым когда-то в армии служили. Парень он хороший, надежный. И жена Вера у него нормальная. Они меня поддержали. Больше двух месяцев я у них прожил, пока работу нашел с общежитием. Но все же ни дня на их шее не сидел: подрабатывал, где только мог. Ну а теперь все в порядке, устроился. Только, правду говоря, до сих пор по Лиде и детям очень скучаю. Часто думаю: может, зря я так круто развернулся? Все же надо было, наверно, с Лидой поговорить, послушать, что она скажет...

Да, предательства я не прощаю. Но может быть, Лида просто не хотела с матерью ссору заводить? Я же знаю, что Лида хороший человек, а вместе нам было - дай Бог всем! .

Автор: Михаил (Челябинская обл.)