Душа без прописки
Душа без прописки
Из журнала "Сельская новь" № 4, апрель 2006 г.
У похороненного в безымянной могиле обнаружились имя, судьба и родня.
В селе Пустынное проживают два брата преклонных лет. Основной род их занятий — пропивание пенсии. В июне 2003 года перед домом братьев остановилась машина, из которой вышли незнакомые люди. «Пусть он у вас поживет», — сказали они, вводя в дом мужчину, еще не старого, вроде не пьяного, но передвигавшегося с трудом то ли из-за болезни, то ли от истощения. Недоумение братьев как рукой сняло, когда следом был внесен ящик водки.
Позже, на следствии, они сказали, что нежданный жилец с первых же слов показался им человеком «приятным в общении». Те, кто его привез, представились кратко: «родственники». Уходя, оставили номер «контактного телефона», на всякий случай предупредив, чтобы без повода их не беспокоили.
Трое пьющих людей и ящик водки — это гонка на выживание. Когда ячейки ящика опустели, «банкет» продолжался за счет квартиранта. Жилец вскоре слег, но праздник жизни не останавливался. На которые сутки изнуренный запоями дух вознесся над телом — следствию не известно: «пустынники» потеряли счет времени.
Предположительно прошел месяц-полтора. За этот срок братья не узнали даже, как звать человека, который был «приятен в общении». Когда один из них однажды подошел к ложу (в последние дни жилец с него не вставал), чтобы попросить в очередной раз на опохмел, то столкнулся лицом к лицу с самой смертью. Что, впрочем, не сильно впечатлило хозяина — он выгреб последнюю мелочь из карманов усопшего. После чего братья непрерывно пили за упокой души их «приятного в общении» спонсора.Тем временем труп разлагался — стояла жара. Когда тленный дух стал шибче сивушного, покойного вынесли в огород и прикрыли травой. Еще через сутки пенсионеры решили захоронить его на своих сотках.
Заметив подозрительные движения (видать, редко братцы работали в огороде), соседка пригляделась и от увиденного пришла в шок. Закричала, что сообщит о злодеяниях братьев в милицию. Струхнув, они вспомнили про «контактный телефон». Позвонили: так, мол, и так, ваш родственник помер. Те, кто привез его из Омска в Пустынное, не мешкая выехали на место. Настроение у них по приезде было совсем непохожим на траурное. Похоронили «родственника» на скорую руку (как пишет следователь, унесли труп на кладбище и зарыли без гроба в безымянную могилу). Позже судебно-медицинским исследованием было установлено: неизвестный мужчина скончался от острого отравления этанолом. Проще говоря — сгорел от водки.
В этой истории отчего-то меня зацепил один штрих: погибший был «приятен в общении». Кому? Алкашам, забывшим, что они люди? Захотелось узнать, кто же был этот человек, в конце жизни оставшийся без жилья и не удостоившийся по исходу ее даже деревянного ящика, что положен при переселении на тот свет каждому.
Позвонил следователю Аскару Абилову. Выяснилось, что имя мужчины все-таки известно — Лаптев Анатолий Семенович, 1959 года рождения. Мой ровесник. Сменил много рабочих мест. Увольняли исключительно по 33-й. Статья эта (нарушение трудовой дисциплины) — клеймо человека пропащего. Дал мне следователь адрес, по которому наш герой был прописан до отъезда в Пустынное: город Омск, ул. Масленникова, 213.
Двухэтажный кирпичный дом дохрущевской постройки. Полумрак. Коммунальная затхлость. Дверь открыла бабушка. Когда я сказал, по какому поводу явился, в прихожую вышли остальные члены семьи, проживавшей по соседству с Анатолием Лаптевым: дочка, внучка с ребенком на руках, ее муж. О судьбе соседа они ничего не знали. В мае сообщил, что свою комнату продает. А в июне поехал куда-то в сельскую местность — якобы присмотрел там себе дом. И с тех пор они Толю не видели. Вот его комната. Дверь закрыта. Никто не жил там после него. Человек, который купил у Толи жилплощадь — некто Анатолий Александрович Быков, — толком и не появлялся. На его имя приходят из ЖЭКа квитанции, хотя вроде бы эту комнату он сразу перепродал.
Комнатка небольшая. Поселились в ней Лаптевы, Анатолий и его мама, 27 лет назад. Жили дружно, ссорились редко, хотя он выпивал. А когда мать в 99-м умерла, запил еще сильнее. Но его пьянство не доставляло соседям хлопот. Никогда не шумел, не скандалил, не совался в их жизнь, а они - в его. Когда просили о чем-нибудь, Толя был безотказен. Как нынче не принято, делал людям добро за «пожалуйста» и «спасибо». Все умел: мебель сломанную ставил на ноги, бытовые приборы чинил в два счета. Руки золотые были у мужика. Тем и жил в последние два года, став безработным: смастерит что-нибудь и снесет на базар.
А еще, говорят соседи, любил читать. Хоть и в бедности жил, находил деньги на книжки. Часто в его комнате горел свет до утра. Это значило, что пребывает Толя в мирах нездешних, очень, очень далеких от той реальности, что повсюду окружала его, да и нас с вами. Читал, как и пил, запоями — в основном приключения и фантастические романы. Потому как мечтательным человеком был Анатолий Семенович. Может быть, и выпивать начал оттого, что мечты его с прозою жизни не стыковались.
Нет, не родственники отвезли его в это село. Сам он родом с Урала, там у него две тетки. Здесь же, в Омске, одна только родственница — племянница. Зовут Ларисой. Долго бабушка с дочкой искали и нашли все же мне ее телефон.
У Ларисы голос в трубке задрожал... Когда я рассказал ей, как похоронили ее дядьку, она заплакала. Ларисе было пять лет, когда дядя Толя вернулся из армии, в 79-м. Вместе с ним они в поезде ехали в Омск с Урала. Здесь устроился он на завод, выпускавший авиадвигатели. Часто бывал в командировках — на Украине, в Узбекистане. А возвращаясь, много рассказывал племяннице о природе тех мест, о том, как там живут люди. В общем, она души в нем не чаяла. А потом они лет пять не виделись — Лариса с родителями снова уехала на Урал. Когда вернулась, ей было 15, ему — 30. Он стал совсем другим. Пить начал. Не видела она его раньше в таком состоянии. И это отталкивало. «Знаете, подростковый возраст, максимализм. Трагедия, когда иллюзии разрушаются...» Одной из таких иллюзий был он — дядя Толя. Возникла меж ними полоса отчуждения. Потом отношения выровнялись. Став старше, она приняла его таким, как есть. Не восхищалась, разумеется, но жалела. Он был очень добрый и доверчивый человек, что, говорит Лариса, его и сгубило.
В последнее время он стал совсем плох. Ходить временами не мог — ноги отказывали. Не мог зарабатывать, жил в нищете, она предложила ему материальную помощь: «Давайте, буду хотя бы платить за жилье», — у него вырос огромный долг по квитанциям. Но он почему-то решительно отказался.
Тот разговор был в мае. А в сентябре Лариса с мужем копали картошку. Когда загрузились, сказала: «Заедем к дяде Толе, мешок завезем». Приехали. Выяснилось, что он давно уже съехал. Куда-то в деревню. Знакомые дали адрес старушки гадалки. Та выдала точную информацию: в живых дяди нет, лежит он в сырой земле. Скончался в июле. Еще посоветовала: в историю эту шибко не впутывайтесь, поскольку чует она в ней криминал, а у них маленький ребенок...
Все истинно так. Насчет криминала, правда, нет доказательств... Два Анатолия, Быков и Лаптев, знали друг друга 15 лет. Познакомились на рынке. По выражению первого, Лаптев частенько на нем «ошивался». Впрочем, мужик, говорит, был действительно неплохой — спокойный, невредный. Сам же и попросил найти покупателя на его комнату, поскольку жить ему было не на что, — хотел переселиться в деревню. Другие, мол, кинут, а тебе доверяю — мы с тобой знаем друг друга давно.
У Быкова были свободные средства, вот и решил приобрести недвижимость. За 100 тысяч рублей. Реально комната стоит 120-130. А если без выгоды — зачем бы он брался за это дело? Тут с документами сколько провозиться пришлось. У Толи все было утеряно — и паспорт, и военный билет. А комнатку эту сначала надо было приватизировать на него. Долги его погасил за жилкомуслуги. В итоге, не считая всей беготни, расходы составили 20 тысяч. Естественно, он их вычел из суммы, причитавшейся Лаптеву, тот получил на руки 80 тысяч рублей.
Куда подевались деньги, Быков, по его словам, понятия не имеет. Когда он отвозил Толю в Пустынное, этой суммы при нем уже не было. Была пара тысяч — в деревне он их и потратил. А почему братья-алкаши приняли Толю за его родственника и сам он «размножился» в их глазах, Быкову не известно. Может, померещилось спьяну. И хоронить Лаптева он ездил один. Да, закопали в землю без гроба. А кто бы в Пустынном гроб сколотил? Там некому делать это и не из чего. Комнату Быков продал, все документы, включая договор о купле-продаже, лежат в управлении юстиции. Так что никакого криминала, дескать, в этой истории нет...
Лично у меня насчет отсутствия криминала имеются сомнения — ведь 80 тысяч рублей куда-то пропали. Кто их присвоил — вряд ли раскроется. Знают о том только Бог и покойный, а ему уже все равно. Впрочем, мне почему-то кажется, что Толе сейчас жаль того, кто отнял у него последнее. Жаль, потому что знает, как тяжко придется человеку, преступившему норму, грех искупать. При жизни Анатолий Лаптев жалел людей. Как говорит Лариса, относился к ним трепетно и очень боялся кого-то обидеть....
Звоню снова следователю Абилову и узнаю, что прах после экспертизы возвращен на прежнее место. Но имени на могиле нет. Не прописался пока на том свете раб Божий Анатолий Семенович Лаптев. Лариса сказала, что в ближайшее время они поедут с мужем в это село и захоронят дядю по-человечески... Эх, научиться бы нам по-человечески относиться друг к другу при жизни!
Автор: Георгий Бородянский, Омская область
